СЛОВАРЬ
Пугачёв, Емельян Иванов, самозванец XVIII века, донской казак Зимовейской станицы и раскольник; начал служить с 18 лет, участвовал в семилетней войне, затем, в царствование Екатерины II, принимал участие в первой турецкой войне и был при взятии Бендер в 1770 году. Из-за столкновений с начальством неоднократно наказанный и приговоренный к ссылке в Таганроге, Пугачёв бежал за польскую границу и укрылся в раскольничьих скитах. Оттуда перебрался в Малороссию и с ложным паспортом появился на Яике (Урале), где был свидетелем усмирения казацкого мятежа 1771 года. Одно время проживал в скитах на Иргизе и вообще вёл жизнь бродяги, шатаясь по казацким дворам, нанимаясь в работники к разным хозяевам и принимаясь за всякие ремёсла. В конце 1772 года Пугачёв прибыл в Яицкий городок (Уральск) и начал подговаривать недовольных казаков к побегу на Кубань, обнадёживая их помощью султана; в селе Малыковке (впоследствии г. Вольск) был пойман и под стражей отослан в Симбирск, откуда в Казань в начале 1773 года. Яицкие бунтовщики были тогда не редки, и начальство не обратило большого внимания на присланного преступника. Из Казани Пугачёв бежал за три дня до получения из Петербурга решения суда, приговорившего его к наказанию плетьми и ссылке на каторгу в Пелым.
Всё лето Пугачёв укрывался на Яике по отдалённым хуторам и продолжал сноситься с яицкими мятежниками. Причём сперва речь шла по-прежнему о побеге в Турцию, но затем заговорщики решили прибегнуть к самозванству, и некоторые из них (Зарубин, иначе Чика, Овчинников, Шигаев, Лысов, Чумаков) уговорили Пугачёва объявить себя императором Петром III.
Собрав вокруг себя шайку из 300 человек, Пугачёв в сентябре 1773 года пришел под Яицкий городок, обещая в своих возмутительных грамотах пожаловать тамошних казаков крестом и бородой, реками и лугами, деньгами и запасами, свинцом и порохом и вечной вольностью. Казаки вышли к Пугачёву с хлебом и солью; гарнизоны других крепостей по Яику последовали их примеру, вешая своих комендантов и офицеров за их верность правительству. Пугачёв завязал сношения с ханом Киргиз-кайсацкой орды - Нурали, и киргизы, обрадовавшиеся смуте, приняли в ней деятельное участие.
В начале октября уже с 3000 войска и с пушками Пугачёв двинулся к Оренбургу и осадил его, намереваясь выморить голодом; скоро у него было уже до 25.000 войска, ядро которого составляли казаки и изменившие гарнизонные солдаты; около них толпились беглые крестьяне, каторжники, как в смутное время и в эпоху Разина, особенно же инородцы, недовольные притеснением чиновников: татары, башкиры, калмыки, мордва, чуваши, черемисы. Всё Поволжье колебалось; господские крестьяне явно показывали приверженность Пугачёву. Положение государства было затруднительно: войска были заняты в Турции и Польше, меры против чумы и рекрутские наборы волновали чернь. Слабый, недальновидный генерал Рейнсдорн, оренбургский губернатор, не сумел справиться с мятежом, и шайки Пугачёва, осаждая город, ходили во все стороны, пьянствуя и грабя казну и дворянские имения. Присланный из Петербурга генерал Карр, надеявшийся без труда покончить дело, испугался, узнав на месте о размерах волнения, начал отступать, самовольно бросил войско и уехал в Москву под предлогом болезни. Для поправления дела императрица Екатерина II отправила на место Карра генерала Бибикова, который, прибыв в Москву, нашёл тамошнее дворянство в страхе из-за волнующейся черни, с видимым намерением ожидавшей Пугачёва. 25 декабря Бибиков приехал в Казань.
Наступившая зима усиливала затруднения; войска двигались медленно, и бунт успел уже распространиться на Казанскую, Астраханскую и Нижегородскую губернии, проникнуть даже в Пермскую. С февраля 1774 года дела стали принимать благоприятный оборот: войска правительства взяли Самару, двинулись на выручку к Оренбургу. Пугачёв уже думал бежать, а казаки - заслужить прощение его выдачей. Под крепостью Татищевой князь Голицын нанёс сильное поражение Пугачёву, уже начавшему отступать от Оренбурга. Разбитый Голицыным вторично, потеряв все пушки и множество народа, Пугачёв с четырьмя приверженцами успел убежать на уральские заводы. Полковник Михельсон взял Уфу и усмирил бунт в её окрестностях. Приближение Мансурова спасло Яицкий городок, геройски выдержавший осаду: 14 дней осаждённые питались одной глиной. Дело казалось конченным, но Бибиков умер, а его преемник, князь Щербатов, своим бездействием вновь дал Пугачёву усилиться.
Захватив казну на уральских заводах, Пугачёв вылил пушки, вновь взволновал татар, башкир, калмыков и, окружённый казаками, перешёл горы и взял несколько крепостей. Распутица мешала преследовать самозванца. Четыре раза поражённый Михельсоном, Пугачев бросился со своими толпами через Каму и неожиданно напал на Казань. Слабый гарнизон, бывший в городе, запёрся в ветхом кремле, сам же город был взят, разграблен и сожжён (12 июля). Надеясь овладеть и кремлём, Пугачёв намеревался идти уже на Москву.
Императрица, узнавши о взятии Казани, поражённая ужасом, заявила намерение сама лично отправиться на театр войны; однако граф Никита Панин отговорил её от этого, а брат канцлера, Пётр Панин, вызвался докончить дело Бибикова. В то время Михельсон уже нагнал Пугачёва под Казанью и обратил в бегство. 18 июля Пугачёв с 500 мятежниками переправился на правый берег Волги, а 20 июля (у Курмыша) перешёл через Суру. Это отступление Пугачёва ещё усилило бунт: вся западная сторона Волги возмутилась и передалась самозванцу; воеводы бежали из городов, дворяне из поместий, чернь ловила тех и других и приводила к Пугачёву, который взял Цивильск и пресёк сообщение между Казанью и Нижним. Однако, видя со всех сторон надвигающиеся на него войска, Пугачёв оставил мысль о походе на Москву и повернул обратно к Волге.
Михельсон неутомимо его преследовал. 27 июля Пугачёв захватил Саранск, где повесил 300 дворян, потом взял Пензу, где посадил воеводой господского мужика, взял изменой Саратов и пустился вниз по Волге. Его шайки, усилившиеся до 20.000, свирепствовали в губерниях Нижегородской, Воронежской, Астраханской. По примеру Пугачёва появились новые самозванцы. Весь юго-восток государства находился в состоянии полной анархии: дворянство было повсюду истребляемо, правление было пресечено, народ не знал, кому повиноваться. 21 августа Пугачёв подступил к Царицыну; отбитый оттуда, он был уже на пути к Астрахани, откуда морем мог легко уйти в Персию; но Михельсон настиг его 25 августа в 105 верстах от Царицына и нанёс ему решительное поражение: потеряв до 4000 убитыми и до 7000 пленными, Пугачёв не более как с 30 казаками перебрался на луговую сторону Волги.
Между тем на место военных действий прибыл Суворов, принял начальство над отрядом Михельсона и отправился за Волгу, в глухую степь, где скитался Пугачёв, со всех сторон окружённый войсками правительства. Не видя другого исхода, его сообщники решили выдать своего предводителя. 14 сентября за Элтонским озером, на берегах Узеня казаки связали Пугачёва и отвезли в Яицкий городок; отсюда Суворов посадил Пугачёва в деревянную клетку, повёз его под караулом в Симбирск, где его допросил сам Панин; затем Пугачёва в оковах отправили в Москву, где он сидел два месяца на монетном дворе в ожидании решения своей участи. 10 января 1775 года Пугачёв был четвертован на Болоте в Москве; вместе с ним были казнены 5 его сообщников.
На следующую страницу 
 На предыдущую страницу
|
