СЛОВАРЬ
Удельно-вечевой период, общепринятое, хотя не совсем точное обозначение первых веков русской истории, ознаменованных дроблением на части территории страны, отсутствием государственного единства и в то же время развитием городского народоправления.
Начало периода принято относить к XI веку, к разделам Руси по смерти Владимира святого (1015 г.) и особенно Ярослава Мудрого (1054 г.); концом периода представляется XV и начало XVI века, когда окончательно торжествует государственная (точнее вотчинная) идея, и удельное дробление заменяется единодержавием под властью Москвы (Русь северо-восточная) и Литвы (Русь юго-западная), откуда появляется для последующего периода русской истории имя государства Московско-Литовского.
С самого начала Руси, по летописному преданию, являются три брата-князя в 862 году, и только по смерти Синеуса и Трувора (по-видимому, без потомства) Рюрик овладевает их землями, но, сидя сам в Новгороде, раздаёт другие города в управление мужам из своей дружины. Два его князя, Аскольд и Дир, правят в Киеве. Олег, убив их, соединяет в своих руках княжения Новгородское и Киевское и княжит в Киеве, тогда как в других городах (Чернигове, Переяславле, Полоцке, Ростове, Любече и т.д.) сидят "сущие под ним светлые и великие князья" или бояре, хотя и в некоторой зависимости от главного князя, но, насколько можно судить по терминологии договоров с греками 907 и 912 годов, поставленные довольно самостоятельно.
По мере размножения княжеского рода наместники или посадники из дружины заменяются родственниками -сыновьями, братьями и племянниками старшего князя, получающими волости ещё при жизни последнего. Земля считается отчиной (собственностью) всего княжеского рода в целом, и каждый в роду стремится получить в ней свою долю. Пока во главе семьи стоит отец, прямо раздающий волости сыновьям и перемещающий их с места на место, отношения строятся исключительно на основе родительской власти.
Сыновья, как посадники своего отца, обязаны повиноваться ему и платить дань со своих волостей, хотя иногда проявляется непослушание и даже открытое сопротивление власти отца (Ярослав I в Новгороде перед смертью Владимира святого).
Впоследствии, когда в отца место становится старший брат или вообще старший родич и когда число младших неумеренно возрастает, связи слабеют, авторитет старшего клонится к упадку, и отдельные волости приобретают всё большую политическую самостоятельность. Поддержание единства в действиях и подчинение младших удается лишь на время особенно энергичным, даровитым и популярным личностям, вроде Владимира Мономаха или его старшего сына Мстислава I. Уже в первой половине XII века уплата дани младшими князьями в Киев прекращается или, по крайней мере, заменяется добровольным и случайным даром. Власть старейшего князя киевского, обязанного "думать-гадать" обо всей русской земле, перестает служить объединяющим началом для русской земли.
Не более крепкой связью оказывается и другое такое проявление единства, - княжеские съезды по важным вопросам, подобные Любецкому 1097 года, носящие характер не периодический, а чисто случайный. Взаимные отношения князей за этот период (XII - XIII вв.) строятся на различных основах: они наследуют друг другу по очереди родового старшинства. Но затем родовые отношения перепутываются до крайней степени. На сцену выступают другие начала (не исключая прежнего): договор (не всегда надёжный и прочный между князьями), добывание (т.е. насильственный захват), соглашение с городским вечем (опирающееся на волю народа) и, закрепляющее предсмертную волю князя, его завещание.
В XI веке развитие вечевого начала, сравнительно слабое, заметно только в одном Новгороде. Но и в Киеве и других старших городах замечается усиление вечевого элемента параллельно с ослаблением княжеской власти. В XI веке киевское вече появляется лишь изредка, в опасные минуты, в виде буйной, мятежной толпы. В XII веке оно уже самовольно призывает на престол Владимира Мономаха, сажает у себя одного за другим его сыновей (в 1125 и 1132 годах), прогоняет князей Ольговичей и призывает Изяслава Мстиславича в 1146 году.
Таким образом, князья получают возможность ссылаться уже не на старшинство, а на народную волю или даже прямо на факт удачного захвата ("не место идет к голове, а голова к месту"). Отдельные ветви княжеского рода оседают по областям. Появляются местные княжеские династии (за исключением Киева и Новгорода): линии Мономаховичей, Ольговичей и др. Принцип очереди по старшинству ещё поддерживается кое-как, но всё более ограничиваясь пределами известной княжеской ветви и области.
Новые порядки начинают складываться с конца XII века на севере, где быстро возвышается, застраиваясь городами и заселяясь за счёт слабеющей и пустеющей Руси Приднепровской, Русь Ростовско-Суздальская или Владимирская. Возвышается, благодаря умной колонизаторской и хозяйственной деятельности своих князей - Юрия Долгорукого и его преемников. Вот уже сын Долгорукого Андрей Боголюбский хочет быть самовластцем, не даёт доли в своей земле ни братьям, ни племянникам, княжит один и придаёт своей власти неограниченный характер, устанавливает новые отношения к дружине. Но единовластие ещё не скоро устанавливается между потомками Всеволода Юрьевича Большого Гнезда.
Владимирская земля вновь дробится на части, которые с течением времени всё более приобретают характер наследственных владений, переходящих по прямой линии от отца к сыновьям и делящихся между ними на мелкие доли, но не переходящие в посторонние линии княжеского рода. Только с этого времени (XIII - XIV века) появляется и название удел, означающее не родовую, а личную или семейную собственность, наследственную "отчину" на основе гражданского права. Как частная собственность, уделы передаются по завещанию, приобретаются покупкой, в виде приданого за женой. Взаимные отношения князей определяются договорными грамотами, в которых поддерживается принцип равенства между князьями.
Только один великокняжеский город Владимир продолжает ещё по старому обычаю переходить к старшему в роду. Татарское иго делает этот обычай всё более фиктивным. С течением времени один из уделов, Москва, возвышается над другими, становится церковным и политическим центром всей северо-восточной Руси.
При материальном и нравственно-церковном усилении Москвы мелкие удельные князья переходят в разряд служебных, зависимых подручников, чтобы затем, окончательно лишившись уделов, стать титулованными боярами великого князя Московского. И московские князья ещё верны старому воззрению на свою землю, как на частную отчину, и делят своё наследство, давая каждому сыну особый удел, но при этом всё заметнее усиливают власть и доходы старшего, давая ему на "старейший путь" более, чем другим, так что под конец старший один получает почти всё, а младшие - ничтожные, черезполосные островки посреди его царства и всё более лишаются владельческих прав, - самостоятельных международных сношений, взимания податей своей властью в своих уделах, чеканки монеты и т.д. Если и раньше меньшие братья обязывались по договорам держать старшего "честно и грозно", то к концу XV века они прямо обратились в его слуг. В лице Василия Темного великий князь после трудной борьбы окончательно торжествует над удельными.
Вечевое начало падает одновременно с удельным. Василий III уничтожает последнее вече в Пскове в 1510 году, упраздняет последнего удельного князя в присоединённом от Литвы Новгороде-Северском (1523 г.), присоединяет Рязань. Но и после него остаются ещё два брата, владеющие уделами (Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий). Оба гибнут в малолетство Иоанна Грозного, а при последнем и сын второго из них, Владимир Старицкий. Иоанн Грозный, отдавая всё царство сыну Фёдору, даёт маленькому Дмитрию (ум. в 1591 г.) город Углич, прибавляя, однако, что этот удел также принадлежит государству, т.е. лишён всякой самостоятельности. В Руси юго-западной Польско-Литовские удельные князья исчезают уже к концу XV века, уступая место королевским чиновникам.
На следующую страницу 
 На предыдущую страницу
|
