|
СЛОВАРЬ: термины и биографии
 Толстой, Лев Николаевич, граф, знаменитый романист; родился 28 августа 1828 года в родовом имении, сельце Ясная Поляна, Тульской губернии, Крапивенского уезда. Как отец его, подполковник Николай Ильич, так и мать, Марья Николаевна, урождённая княжна Волхонская, принадлежали к роду старинных и знатнейших русских вельмож, но их прямое влияние на Толстого было очень непродолжительно, так как оба они умерли, когда Толстому не минуло ещё и 10-ти лет. Главной воспитательницей оставшихся сирот вначале была близкая родственница Ергольская, а затем опекунши, родные сёстры отца, сначала графиня Остен-Сакен, а по её смерти Юшкова, жившая с мужем в Казани, куда в 1840 году и была перевезена семья Толстых. В 1843 году Толстой поступил в казанский университет на факультет восточных языков, через год перешёл на юридический и, не кончив экзамена со 2-го на 3-й курс, вышел из университета и уехал в Ясную Поляну.
В Ясной Поляне Толстой прожил до 1851 года, сдав в это время кандидатский экзамен при петербургском университете. В этом же году он поехал к брату на Кавказ и так увлёкся красотой дикой природы и жизнью среди её отважных и наивных обитателей, что решил там остаться и поступить на службу в артиллерийскую бригаду, стоявшую на Тереке, в станице Старо-Литовской.
Здесь впервые, под впечатлениями своеобразной природы и жизни, творчество Толстого сразу вспыхнуло с той необыкновенной силой и оригинальностью, которая навсегда осталась присуща его таланту. В 1852 году в "Современнике" появилось его "Детство", затем были напечатаны "Набег", "Отрочество", "Утро помещика" и, наконец, повесть "Казаки" - целый ряд произведений, поразивших всех не только силой и свежестью молодого дарования, но и тем своеобразным складом натуры и миросозерцания автора, который впоследствии обратил на него внимание всей Европы.
С началом восточной войны он перепросился в дунайскую армию, участвовал в компании 1854 года, затем перешёл в Севастополь, где принимал участие в обороне, а в августе 1855 года, будучи командиром горного дивизиона, участвовал в сражении при Чёрной речке. К этому периоду относятся его "Севастопольские рассказы", пользовавшиеся в то время огромной известностью, благодаря не только патриотическим интересам дня, но и совершенно новым в русской литературе истинно реальным приёмом художественного изображения военных эпизодов, чуждым всякой аффектации.
Когда в 1856 году Толстой вышел в отставку и приехал в Петербург, он был с восторгом встречен как в кружках известных литераторов (Некрасов, Григорович, Тургенев, Гончаров), так и в высшем свете. Его репутация, как большого художника, уже была упрочена. От него ждали многого, особенно ввиду охватившего общество либерального движения. Но Толстой не сошёлся близко с передовыми литературными кружками. Его натура, сосредоточенная и замкнутая, его глубокий аналитический ум, уже тогда увлекали его на путь своеобразного мышления, не всегда соответствовавшего распространённым общественным настроениям.
В 1857-59 годах Толстой ездил в Германию, Францию и Италию, с целью изучить тамошние школы и существующие в них методы преподавания; вместе с тем он посещал тюрьмы, благотворительные учреждения, собрания ремесленных союзов; знакомился с Дистервегом и Фребелем, с Прудоном и Ауэрбахом. Результатом этих поездок явился рассказ "Люцерн", а впоследствии ряд статей в основанном им педагогическом журнале "Ясная Поляна". В этих статьях он со страстной резкостью выражал свои сомнения в успехах современного европейского прогресса, скрывавшего под личиной цивилизации так много холода, лицемерия, нищеты.
Вернувшись в Россию в 1861 году, Толстой окончательно поселяется в своём поместье, становится мировым посредником и открывает известную яснополянскую народную школу, отличавшуюся чрезвычайно оригинальной постановкой воспитания, основанного на широкой гуманности и отсутствием всякого принуждения. Органом этой школы и был журнал "Ясная Поляна", возбудивший оживлённую полемику в педагогическом мире своеобразными и радикальными взглядами на задачи народного образования.
Погружённый в интересы деревенской жизни, давшей ему драгоценный запас наблюдений в области народной психики, далёкий от шумных течений общественной жизни и литературы того времени, Толстой всецело отдаётся художественной деятельности и создаёт колоссальное в русской литературе произведение - "Война и мир" (законченное в 1869 году), удивившее всех как необыкновенной силой художественной изобразительности, так ещё более глубоким анализом индивидуальной и массовой психики. В этом последнем смысле творчество Толстого возвысилось здесь до общечеловеческого значения. Полнота и пластичность непосредственного пушкинского творчества явились в этом романе в счастливом сочетании с глубиной аналитического ума. Этот роман, представляя русскую жизнь в начале XIX века, в момент напряжённой государственной борьбы, мог бы быть истинной эпопеей, если бы чересчур детальное изображение жизни высших классов общества не поглощало собой воспроизведения других сторон русской жизни. В 1874 году граф Толстой печатает новый роман - "Анна Каренина".
Роман "Анна Каренина" воспроизводит тогдашнее современное Толстому общество. Отличаясь обычной для писателя высотой художественного творчества, роман этот, однако, не имеет такого значения, как "Война и мир". Посвящённый жизни великосветской бюрократии, он почти не касается жизни других, мало известных автору общественных слоёв, игравших в то время очень видную общественную роль. Но роман этот произвёл большую сенсацию тем, что в нём впервые с определённой ясностью и полнотой выразилось то своеобразное мировоззрение Толстого, которое чувствовалось и во всех его прежних произведениях. В лице своего героя Левина он пробует сконцентрировать всю ту сумму впечатлений и идей, которые были пережиты и передуманы им самим, и подвести общий итог тому, что раньше появлялось как инстинктивное настроение, как ряд разрозненных, неосознанных мыслей. Итог этот поразил всех своей эксцентричностью, своим полным несоответствием, как с ходячей моралью, так и со многими распространёнными в то время передовыми идеями.
Увлечённый строем своих идей, Толстой, не ограничиваясь художественным воспроизведением, пишет затем ряд отвлечённых трактатов. Таковы: "Исповедь", "В чём моя вера", "Так что же нам делать?", "В чём счастье?". Они возбудили горячее обсуждение затронутых им вопросов (о вере и науке, о современной цивилизации и первоначальном христианстве, о браке и свободе любви, о земледельческом труде и пр.) не только в русской, но и в европейской литературе. Полная искренность, сила и глубина многих высказываемых идей, и в то же время изобилие смелых парадоксов, доходящих до почти дерзкого отрицания общепризнанных истин - всё это обратило всеобщее внимание и на его личность, как проповедника своеобразных доктрин.
С этого времени Толстой совсем отказывается от роли объективного художника. Он погружается в изучение философских и теологических сочинений, изучает греческий и еврейский языки, интересуется идеями древних восточных мудрецов вроде Будды и Конфуция. Он всюду ищет подкрепления для доказательства истинности своих взглядов, которые, по его мнению, не только разрешат сложные социальные вопросы, волнующие человечество, но и осветят смысл жизни вообще для заблудившегося и готового пойти на отчаяние современного культурного человека.
В этом направлении продолжал Толстой работать и дальше, изредка обращаясь к художественному творчеству ("Смерть Ивана Ильича", "Власть тьмы", "Крейцерова соната", "Плоды просвещения"). Но его последние произведения, при всей их талантливости, носят слишком очевидные следы тех тенденций, которые стали занимать автора. Как исключительно романист-художник, Толстой, вместе с Тургеневым, Гончаровым, Достоевским и другими писателями 40-х годов, является одним из достойнейших преемников традиций пушкинской школы и, может быть, они достигли именно у него высшего предела. Но как необыкновенно своеобразная и сложная творческая натура, он представляет в высокой степени выдающееся явление в русской литературе. Никто до него, за исключением Достоевского, не стал воплощением "взволнованной совести" культурного человека, которая с такой искренностью проявилась в период нашего освободительного движения.
"Взволнованная совесть" заставила его вскрывать самые тайные изгибы души своих культурных героев, с их возвышенными порывами и жалкими самообманами, с ужасом сознания унаследованных привычек праздной жизни и тщеславия пресыщенного человека. Она же вела его искать красоту и правду в бесхитростной душе ребёнка, в скромном самоотречении простого солдата, в непосредственной наивности мужика, там, где иногда не предполагалось ничего, кроме жалких инстинктов наивного существования. Эта же "взволнованная совесть", с беспокойством следя за страдающим человеческим сердцем, безбоязненно срывала ореол величия и с мишурных героев, проливавших ради тщеславия или фиктивных целей целые моря человеческой крови, и с гордых своим материальным и умственным богатством представителей современной цивилизации, лишившихся возможности видеть вокруг себя нужду, страдания, и с жалкого лицемерия, прикрывавшегося высокими истинами христианской любви. Эта "взволнованная совесть", вечно анализирующая, вечно ищущая истины и красоты, и составляет ту чарующую силу таланта Толстого, которая привлекает к нему массы читателей, и вместе ту силу, которая не даёт успокоиться ни на минуту его пытливому уму. Этот ум, однако, когда он переходит в область отвлечённых построений, часто оказывается несостоятельным. Глубокий аналитик самых тайных движений человеческой души, самых неуловимых диссонансов в социальной жизни, Толстой часто наивен и непоследователен в своих положительных выводах и заключениях. В погоне за абсолютными решениями, он теряет реальную почву и тем нередко парализует сам силу и значение своей аналитической работы.
На следующую страницу 
 На предыдущую страницу
|
