Студия «Vitart»Первый том — Истории Российской империи Второй том — История русской культуры
Один из гербов Российской империи

ГЛАВНАЯ — здесь ОГЛАВЛЕНИЕ

Краткая история русской литературы:

Народная поэзия
Литература древнего периода
Литература под югозападным влиянием
Литература петровской эпохи
Литература 18-го и начала 19-го века
Литература пушкинского периода
Литература 1840-х годов
Литература 1850-х годов
Литература 1860, 1870-х годов
Литература 1880, 1890-х годов

Краткая история русского искусства:

Архитектура
Живопись
Музыка
Скульптура
Театр


 

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ЛИТЕРАТУРА 1840-Х ГОДОВ

Когда к концу тридцатых годов процесс выработки самобытных форм творчества и поэтического языка достиг своего блестящего завершения в творениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Кольцова, - сороковые годы 19-го века открывают собой новую эру в литературе. Творчество писателей всё более сосредоточивается на идейной стороне произведений и на глубокой внутренней психической работе, связанной с поиском основ мировоззрения, которое могло бы удовлетворить жажду истины и возвышенных идеалов.
Это умственное движение было подготовлено многими важными явлениями в исторической жизни России. Зарождение его относится ещё к царствованию Екатерины (Новиков, Радищев), затем последовательно и неуклонно продолжается в период двадцатых и тридцатых годов, захватывая всё большую область духовных интересов.
Творения Пушкина и Гоголя знакомили с красотами поэзии, таившейся в недрах народной жизни. Исторические и этнографические изучения всё дальше проникали вглубь этой жизни, о которой до сих пор имелись лишь смутные и фантастические представления, заимствованные из чуждых источников и из патриотических реляций военного времени.
С другой стороны - западноевропейская литература всё более обогащала пробуждающуюся мысль целыми откровениями и раскрывала широкие горизонты. Таковы были общие причины, обусловившие расцвет литературы в сороковые годы.
Непосредственное влияние на характер этого периода русской литературы оказало то идейное движение, которое, как было указано, проявилось в половине тридцатых годов в московских кружках молодых идеалистов. Им обязаны своим первым развитием многие из самых крупных светил сороковых годов. В этих кружках зародились основные идеи, положившие начало целым направлениям русской мысли, борьба которых в течение десятков лет оживляла русскую журналистику.Когда к влиянию идеалистической немецкой философии Гегеля и Шеллинга присоединилось увлечение французским романтическим радикализмом (В. Гюго, Ж. Санд и др.), в литературных кружках проявилось сильное идейное брожение: они то сходились на многих общих им пунктах, то расходились до прямо враждебных отношений, пока, наконец, не определились два ярких литературных направления: западническое, петербургское, с Белинским и Герценом во главе, ставившее во главу угла основы западноевропейского развития, как выражение общечеловеческих идеалов, и славянофильское, московское, в лице братьев Киреевских, Аксаковых и Хомякова, старавшееся выяснить особые пути исторического развития, соответствовавшие вполне определённому духовному типу известной нации или расы, в данном случае славянской (см. славянофильство). В увлечении борьбой страстные по темпераменту адепты того и другого направлений очень часто впадали в крайности, то отрицая все светлые и здоровые стороны национальной жизни во имя возвеличения блестящей умственной культуры Запада, то попирая результаты, выработанные европейской мыслью, во имя безусловного преклонения перед малозначительными, иногда даже ничтожными, но зато национальными особенностями своей исторической жизни.
Тем не менее, в период сороковых годов это не мешало обоим направлениям сходиться на некоторых основных, общих и обязательных для обоих положениях, которые оказывали самое благотворное влияние на рост общественного самосознания. Это общее, что связывало обе враждующие группы, был идеализм, бескорыстнейшее служение идее, преданность народным интересам в самом широком смысле этого слова, как бы различно не понимались пути к достижению возможных идеалов.
Из всех деятелей сороковых годов лучше всех выразил общее настроение один из самых сильных умов той эпохи - Герцен, в произведениях которого гармонически сочетались глубина аналитического ума с поэтической мягкостью возвышенного идеализма. Не пускаясь в область фантастических построений, которым часто предавались славянофилы, Герцен, однако, признал многие реальные демократические основы в русской жизни (напр., общину).
Герцен глубоко верил в дальнейшее развитие русской общины и в то же время анализировал тёмные стороны западноевропейской культуры, которые совершенно игнорировали чистые западники. Таким образом, в сороковые годы литература впервые выдвигает ясно выраженные направления общественной мысли. Она стремится стать влиятельной общественной силой. Оба враждующие направления, и западническое, и славянофильское, с одинаковой категоричностью ставят для литературы задачи гражданского служения.
В деятельности Белинского с появлением гоголевского "Ревизора" и особенно "Мёртвых душ" происходит перелом, и он прочно становится на почву мировоззрения, главные положения которого легли с тех пор в основу всей последующей реальной критической школы. Оценка литературных произведений с точки зрения их общественного значения и требования художественной правды - таковы основные положения юной реальной школы, равно признанные обязательными как западниками, так и славянофилами. Эти же общие положения сделались руководящими и для молодых художественных сил, которые значительной долей своего духовного развития были обязаны литературным кружкам и которым впоследствии суждено было занять выдающееся положение в русской литературе.
Но не только в выработке общих теоретических положений заключалась характерная сторона сороковых годов, а и в той интимной, психической работе, в том душевном процессе, которое переживало большинство лучших людей 40-х годов и который яркой нитью отразился на большинстве художественных произведений того времени. Главные роли в этом душевном процессе играли осознание ужасов крепостного права, какого даже приблизительно не имело предшествовавшее поколение, и душевная раздвоенность: с одной стороны - возвышенные мечты и идеалы, воспринятые из величайших созданий человеческого гения, с другой - полное сознание бессилия в борьбе даже с обыкновенными житейскими неудачами, разъедающая, обезволивающая рефлексия, гамлетизм. В этой душевной раздвоенности - ключ к пониманию почти всех выдающихся произведений в период 1840 - 1860 годов.
Сознание социальных язв привело к глубокому сочувствию порабощённому веками народу, к реабилитации его человеческой личности, а вместе с тем и всех "униженных и оскорблённых", и нашло воплощение в лучших созданиях, посвящённых народной жизни: в деревенских рассказах Григоровича, "Записках охотника" Тургенева, в первых песнях Некрасова, в "Бедных людях" и "Записках из Мёртвого дома" Достоевского, в первых рассказах Толстого, в "маленьких людях" и в "тёмном царстве" Островского и, наконец, в "Губернских очерках" Щедрина. А весь душевный хаос кающегося, преисполненного благих порывов, но страдающего безволием, терзаемого рефлексией героя сороковых годов нашёл выражение в создании самых остроумных и глубоко проанализированных типов того времени, каковы у Тургенева: Рудин, Лаврецкий, Гамлет Щигровского уезда; у Толстого: Нехлюдов, Оленин; у Гончарова: Адуев младший, Обломов; у Некрасова: "Рыцарь на час", Агарин (в "Саше") и многие другие. Этот тип художники 40-х годов воспроизвели в столь многообразных видах, посвящали ему столько внимания, что создание его нужно считать одним из самых характерных явлений этого периода. В дальнейшем своём развитии многие психические особенности этого типа послужили для некоторых крупных писателей основой для целого мировоззрения.
Так, Тургенев в статье "Дон Кихот и Гамлет", несомненно, имел в виду этот тип, придавая его психике общечеловеческое значение. А у Л. Толстого и Достоевского он переходит в тип "кающегося дворянина", становится выражением как бы всенародного покаяния во всех исторических прегрешениях и почти отождествляется с их собственным мировоззрением, дав им возможность на почве этого покаяния подойти к анализу современных социальных зол и к своеобразному их освещению и пониманию. Впоследствии этот же тип "кающегося дворянина" имел значительное влияние и на образование характерных сторон направления, известного под именем народничества, искавшего в слиянии с простым народом и служении ему средство очистить свою совесть "оплатой долга народу", а в его душевном складе и формах его быта видевшего элементы для создания будущего идеального строя жизни.
К заслугам писателей 40-х годов можно отнести и их гуманное отношение к женщине, навеянное пушкинской Татьяной и романами Жорж-Занд. Оно нашло своё самое поэтическое выражение и в блестящих страницах критики Белинского, и в художественных созданиях сначала Герцена ("Кто виноват", "Сорока воровка"), а затем в героинях повестей Тургенева, вызвавшего целый ряд подражателей в 60-х годах и создавшего целую школу женщин-писательниц (Заиончковская - псевдоним В. Крестовский, Марко-Вовчок, Смирнова). Таковы были задачи и настроения, с которыми выступали молодые художники 40-х годов.
Как ни могуч был идеалистический порыв, создавший школу 40-х годов, внёсшую столько драгоценного в русскую литературу, однако он не в силах был в своё время создать влиятельной и активной прессы. Даже те журналы, в которых помещались произведения лучших писателей 40-х годов, не стояли в уровень с ними и были ещё случайными сборниками статей, часто противоречивших одна другой. "Отечественные записки" имели большое влияние и распространение, благодаря лишь участию в них Герцена и Белинского, и тотчас потеряли своё значение, когда они их оставили. Славянофилы долго не могли основать свой орган, подвергаясь частым административным гонениям. Хотя позднее они и примкнули к "Москвитянину" Погодина, но он продолжал оставаться довольно неопределённого характера. "Библиотека для чтения", в которой подвизался фразёр и беспринципный критик Сенковский, могла удовлетворять только самых неприхотливых читателей, привлекая их дешёвым остроумием. Можно было многого ожидать от "Современника", который в 1847 году перешёл в руки Некрасова и Белинского, но с этого рокового года над русской литературой начала собираться неожиданная гроза: Белинский умер; Герцен, Бакунин, Огарёв выехали за границу; Гоголь умирал; Плещеев и Достоевский были потеряны надолго для русской литературы; Салтыков был выслан в Вятку; умер и молодой критик-реалист Валериан Майков, сменивший было Белинского в "Отечественных Записках". Замолчали теоретики-идеалисты и западнического, и славянофильского лагеря. Наступили тяжёлые для русской литературы "пятидесятые годы" (1848-1855).

На следующую страницу 

 На предыдущую страницу

Студия «Vitart»